19 мая 1942 года "Старый большевик", имея на борту свыше 4000 т снарядов и взрывчатки, полтора десятка самолетов, в составе каравана PQ-16 взял курс на Мурманск.
27 мая 1942 года, после 47 воздушных атак, в результате попадания бомбы в полубак судна, возник пожар в трюме, где располагался груз боеприпасов. Чтобы не допустить немедленного взрыва, Борис Аказенок и Константин Петровский выстроили людской конвейер, по которому снаряды вручную переправили из горящего отсека в безопасное место.
Командование PQ-16 предложило экипажу "Старого большевика" покинуть горящее судно. Команда на это предложение ответила одной фразой: «Мы не собираемся хоронить судно». После этого конвой продолжил путь дальше, оставив "Старого большевика" одного.
Через восемь часов команда смогла потушить пожар и устранить имеющуюся течь. Корабль смог развить ход, догнал конвой и занял свое место в строю.
Buy promo for minimal price.
Profile
poltora_bobra- poltora_bobra
Page Summary
- nikerbriker : (без темы) [+0]
holera_ham : История хорошо известная [+9]
юрий антипов : (без темы) [+2] - (Анонимно) : (без темы) [+0]
Comments
Но там есть похожий эпизод насколько я помню.
Edited at 2018-02-25 20:41 (UTC)
Как назло, все мины, будто заговоренные, лезли именно под нос «Старого большевика» – тридцать штук их попалось по курсу, и только искусство капитана Афанасьева спасло теплоход от неизбежной, казалось бы, гибели. Потом появилась подлодка противника. И опять торпеда в гуще транспортов выбрала не кого-нибудь, а именно «Старый большевик».
– Боря! – кричал Афанасьев рулевому. – Лево руля… а теперь право клади!
Рулевой Аказенок увернул тяжелый корабль от торпеды. Первый помощник капитана Петровский посмотрел на небо.
– Вот, – сказал, – сейчас и навалятся.
– А ты не каркай, – пробурчал капитан.
Один торпедоносец они сбили прямым попаданием в бензобаки. Другой сбросил торпеду, но «Старый большевик» отшвырнул ее прочь за корму сильным буруном винтов. Я, как бывший рулевой, понимаю всю ювелирность этого рискованнейшего маневра. По сути дела, Борис Аказенок работал на штурвале архиточными движениями – так химики в лабораториях передвигают реторты с гремучей ртутью…
С палубы они проследили, как во мгле торопливо скрылся вражеский торпедоносец.
– Сбросил-то, паразит, одну торпеду, – догадался Петровский, – а под брюхом у него вторая болталась… Значит, сейчас вернется, чтобы продублировать атаку!
– Ничего, проскочим, – утешил капитан своего помощника.
Жить и плыть на тоннах взрывчатки, когда из воды бьют по тебе торпедами, а с неба, будто крупой, посыпают бомбами, – такая жизнь не по нутру была даже капитану Афанасьеву, человеку чрезвычайно выдержанному.
– Но жить-то надо, – рассуждал он. – Черта всем нам в рот немытого, но выспимся, когда всю эту баланду сгрузим…
Семь союзных транспортов немцы уже отправили на дно.
Команды поврежденных транспортов тут же переходили на суда эскорта. А затем британские миноносцы огнем орудий беспощадно уничтожали покинутые корабли.
Иногда случались даже анекдотичные ситуации: сверху транспорт бомбит немец, а с воды его расстреливает англичанин. Работали так, будто сговорились.