Почему солдаты вступали в партию перед боем

"На  собрании оглашен  был список желающих  вступить  в  партию.  Пятеро желающих не  
явились на собрание -- по уважительным  причинам,  среди них  и
Шестаков. "Надо  будет поговорить  с кандидатами..." - подумал Мартемьяныч. 
Единогласно  приняли несколько  человек  в  партию по  торопливо  написанным
заявлениям.  Как обычно,  выступали  поручители,  коротко и  невразумительно говорили 
высокие слова, не вникая в их  смысл. Финифатьев писал заявление за
какого-то вроде бы молодого, но уже седого северянина, не то  тунгуса, не то нанайца, 
прибывшего с пополнением. Кандидат в партийцы твердил: "Раз сулятся
семье помочь в случае моей смерти, я согласен  идти  в партию".  Финифатьев, давний  партиец,
бессменный колхозный парторг, несколько сгладил неловкость своевременной шуткой насчет того, 
что иной раз полезно смолчать - за умного сойдешь,  от выступления неграмотного  и  
политически неотесанного инородца, ввернув  слова о  единстве  советских народов,  о 
готовности  всех поголовно национальностей дружной семьи Советов итить вместе и отдать 
жизнь за Родину. Выступали кандидаты, благодарили за доверие, в протокол все записывалось. 
Во многих  частях на  берегу  шел массовый прием  в  партию - достаточно  было
подмахнуть заготовленные, на машинке напечатанные заявления - и человек тут же становился 
членом самой передовой и непобедимой партии. Некоторые бойцы и младшие  командиры,  
уцелев на плацдарме, выжив в госпиталях, измотавшись  в боях, позабыли,  что подмахнули 
заявление  в партию, уже  после войны, дома, куда  в  качестве подарка  присылалось  
"партийное дело",  с  негодованием и ужасом узнавали, что за несколько лет накопились 
партийные взносы, не  сеял, не  орал солдат,  какую-то  мизерную  получку  всю  дорогу  в  
фонд  обороны отписывал,  но дорогая  родина  и  дорогие вожди, да  главпуры  начисляли  и
наваривали партийцу проценты и с солдатской получки. Пуры ведать  не ведали, что  солдаты  
копейки  свои  не  на  табак  изводили,  а  на  пользу  родине жертвовали, и вот, 
возвратившись в голодные, полумертвые, войной надсаженные села,  опять они же, битые, 
изработанные, должниками остались."

Понятное дело, Астафьев знал, что, например, Геннадия Потемкина заставили 
политруки вступить в партию в мае 1942 года.